Письмо А. Солженицына
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО СЕКРЕТАРИАТУ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РСФСР
 
Бесстыдно попирая свой собственный устав, вы исключили меня заочно пожарным порядком, даже не послав мне вызывной телеграммы, даже не дав нужных четырех часов — добраться из Рязани и присутствовать. Вы откровенно показали, что решение предшествовало « обсуждению ». Удобней ли было вам без меня изобретать новые обвинения ? Опасались ли вы, что придется выделить мне десять минут на ответ ? Я вынужден заменить их этим письмом.
Протрите циферблаты ! — ваши часы отстали от века. Откиньте дорогие тяжелые занавесы ! — вы даже не подозреваете, что на дворе уже рассветает. Это — не то глухое, мрачное безысходное время, когда вот так же угодливо вы исключили Ахматову. И даже не то робкое, зябкое, когда с завываниями исключили Пастернака. Вам мало того позора ? Вы хотите его сгустить ? Но близок час: каждый из вас будет искать, как выскрести свою подпись под сегодняшней резолюцией.

Слепые поводыри слепых ! Вы даже не замечаете, что бредете в сторону противоположную той, которую объявили. В эту кризисную пору на- шему тяжелобольному обществу вы неспособны предложить ничего конструктивного, ничего доброго, а только свою ненависть-бдительность, а только « держать и не пущать » !
Расползаются ваши дебелые статьи, вяло шевелится ваше безмыслие, — а аргументов нет, есть только голосование и администрация. Оттого-то на знаменитое письмо Лидии Чуковской, гордость русской публицистики, не осмелились ответить ни Шолохов, ни все вы вместе взятые. А готовятся на нее административные клещи: как посмела она допустить, что неизданную книгу ее читают ? Раз инстанции решили тебя не печатать — задавись, удушись, не существуй! Никому не давай читать!
Подгоняют под исключение и Льва Копелева — фронтовика, уже отсидевшего десять лет безвинно — теперь же он виноват, что заступается за гонимых, что разгласил священный тайный разговор с влиятельным лицом, нарушил тайну кабинета. А зачем вы ведете такие разговоры, которые надо скрывать от народа ? А не нам ли было пятьдесят лет назад обещано, что никогда не будет больше тайной дипломатии, тайных переговоров, тайных непонятных назначений и перемещений, что массы будут обо всем(вдать и судить открыто?
« Враги услышат » — вот ваша отговорка, вечные и постоянные «враги» — удобная основа ваших должностей и вашего существования. Как будто не было врагов, когда обещалась немедленная открытость. Да что бы вы делали без « врагов » ? Да вы б и жить уже не могли без « врагов », вашей бесплодной атмосферой стала ненависть, ненависть, не уступающая расовой. Но так теряется ощущение цельного и единого человечества — и ускоряется его гибель. Да растопись заитра только льды Антарктики — и все превратятся в тонущее человечество — и кому вы тогда будете тыкать в нос «классовую борьбу»? Уж не говорю — когда остатки двуногих будут бродить по радиоактивной Земле и умирать.

Все-таки вспомнить пора, что первое, кому мы принадлежим, — это человечеству. А человечество
I отделилось от животного мира мыслью и речью.
И они, естественно, должны быть свободными. А если их сковать, — мы возвращаемся в животных.

Гласность, честная и полная гласность — вот первое условие здоровья всякого общества, и нашего тоже. И кто не хочет нашей стране гласности, — тот равнодушен к отечеству, тот думает лишь о своей корысти. Кто не хочет отечеству гласности, — тот не хочет очистить его от болезни, а загнать ее внутрь, чтоб она гнила там.


12 ноября 1969 г.
Александр Солженицын